Как раз в эти дни в «РусГидро» проходит собрание акционеров, которое, помимо всего прочего, выбирает новый состав совета директоров. Не возьмусь сказать, насколько он новый по сравнению со старым, поскольку собираюсь высказаться совсем о другом. На этом собрании я проголосовал против всех предложенных кандидатов в совет директоров.
Да, не ослышались. С некоторых пор я стал акционером «РусГидро», конечно, ничтожно миноритарным, но все же право имеющим. Для тех, кто помнит дела 15-20-летней давности, в этом есть изрядная доля юмора: сколько я тогда с «РусГидро» боролся, а кончилось все тем, что стал акционером. Потому у меня есть личный интерес к этому вопросу.
Поскольку по состоянию на конце марта 2024 года 62,2% акционерного капитала «РусГидро» находилось в государственной собственности, то, по моему мнению, дело не ограничивается частнокапиталистическим интересом. Тут есть и общественный интерес, поскольку доходы от компании, те же дивиденды (в 2023 году государство получило дивидендов от «РусГидро» около 13,9 млрд рублей), это доходы госбюджета, покрывающие в том числе и социальные расходы. Наконец, «РусГидро» управляет не только гидроэлектростанциями, но и энергосистемами Якутии, Магадана, Сахалина, Камчатки, Чукотки, а также многими электростанциями Хабаровского и Приморского краев. К востоку от Енисея значение «РусГидро» очень велико. Так что, думаю, есть основания обсуждать дела компании в более открытом формате.
На мой взгляд, сам принцип выдвижения в совет директоров «РусГидро» министров и чиновников — ошибочен. Ну вот, к примеру, из списка кандидатов в совет директоров для собрания акционеров 2023 года, опубликованного «Интерфаксом»: вице-премьер Юрий Трутнев, министр по развитию Дальнего Востока и Арктики Алексей Чекунков, министр энергетики Николай Шульгинов и его заместитель Павел Сниккарс.
Вне всякого сомнения, все они — замечательные люди. Однако, у них много прямых должностных обязанностей, много всяких очень важных и ответственных дел. На дела «РусГидро» у них практически не остается времени и сил. Фактически, их управляющая роль сводится к тому, чтобы заслушать доклад, пролистать презентацию и подписать представленный проект какого-нибудь документа. И это объективный фактор, поскольку перечисленные выше люди все же не семижильные.
Есть еще председатель совета директоров Виктор Хмарин. Про него недавно Forbes написала обширную статью, которую я, конечно, прочитал. Так вот, мне, в общем, все равно, чей он друг и в каком именно родстве состоит с президентом. Для меня, как акционера, главное, чтобы дела в компании шли с огоньком, выручалась прибыль и платились щедрые дивиденды. Однако, дивидендная доходность в 5-6% в год — это немного. Мне даже трудно сказать, в чем Хмарин определенно отличился.
Итого получается, что совет директоров в основном состоит из людей, которые постоянно пребывают где-то там, и которые в силу своей большой загруженности и ответственности не могут активно участвовать в делах компании. Непосредственно управляющий компанией менеджмент не имеет полномочий, чтобы решать принципиальные и стратегически важные вопросы, да и, как мне представляется, не имеет особого интереса к этому. Потому развитие компании имеет характерный привкус самотека, некоей инерции, воздействия всяких внешних факторов, вроде моды на солнечную и ветровую энергетику.
Между тем, принципиальных и стратегических вопросов хватает. Например, строить новые ГЭС или нет? Если строить, то где и как? Я от своей прежней позиции не отошел и по-прежнему считаю, что большие плотины, перегораживающие реки и водные пути по ним — скорее вредны. Целесообразнее строить средние плотины на притоках, каскадами, обеспечивая более полное использование гидроэнергетического потенциала и существенно снижая затопление ценных лесных и пахотных земель. Но с кем мне этот вопрос обсуждать? С Трутневым, у которого тысяча и одна обязанность, у которого просто нет времени это обдумывать? Или с менеджерами «РусГидро», которые для таких вопросов не имеют необходимых полномочий и пошлют меня к тому же Трутневу и его коллегам по совету директоров? Получается тупиковая ситуация.
Далее, в восточных регионах ГЭС — это еще и экономический район с потребителями энергии и производством полезной продукции. Я прекрасно помню, как «РусГидро» носилось с проектом Эвенкийской ГЭС, не зная, куда девать ее энергию. Чтобы построить новую ГЭС, требуется разработать план создания и развития нового экономического района, что весьма непросто.
И так далее, и так далее, и так далее.
Потому я пришел к такой мысли. «РусГидро» нужен вождь, для которого все это будет главным делом и сферой ответственности, который будет иметь возможность и желание вникать во все детали и нюансы, будет иметь полномочия разрешать все вопросы, от мелких до стратегических. От государства также нужен представитель, но один, выбранный председателем правительства Михаилом Мишустиным и наделенный постановлением правительства соответствующими полномочиями. Этот представитель должен заниматься только «РусГидро» и должен иметь персональную перед государством ответственность за работу и результаты компании, те же дивиденды, перечисляемые в бюджет. Он же должен быть контактным лицом и посредником для всех государственных ведомств в вопросах, их касающихся. Если будет сильный руководитель и персонально ответственный представитель государства в совете директоров, тогда дело пойдет на лад. По крайней мере, мы будем видеть, хорошо ли они работают.
Я уверен, что «РусГидро» может больше, чем делает теперь. Во всех смыслах: и частнокапиталистическом, и общественном. Для этого надо, чтобы компанию возглавило твердое, инициативное и авторитетное руководство, освобожденное от всех других дел.
