Резкие изменения политической обстановки ставят многие старые вопросы по-новому. Например, вопрос о торговле с КНДР. Сейчас сложились интересные предпосылки к тому, чтобы снова начать торговать в больших масштабах.
Прежде торговля шла плохо, главным образом по причине невысокой платежеспособности Северной Кореи. В 2020 году оборот торговли между Россией и КНДР по данным ФТС РФ составил 42,7 млн долларов, из которых 42 млн долларов пришлась на северокорейский импорт из России. Для страны, находящейся в жесткой экономической блокаде, собрать несколько десятков миллионов долларов для оплаты российского импорта очень непросто. Провести оплату — это целая операция с задействованием замысловатого прикрытия, чтобы не подвести торговых партнеров под санкции. Так что северокорейцы покупают столько, сколько могут. В основном это продовольствие: злаки (15,8 млн долларов), солод, крахмал (2,1 млн долларов), жиры и масла (4,4 млн долларов), сахар (2,5 млн долларов); нефть и нефтепродукты (10,9 млн долларов), лекарства (3,9 млн долларов). То есть жизненно важная продукция, ничего лишнего. Все остальное — сущие мелочи.
Россия почти ничего не ввозит из КНДР. Из импорта в размере 713 тысяч долларов, 268,4 тысячи долларов пришлись на музыкальные инструменты и 193,8 тысяч долларов на изделия из пластмассы. Однако же, хорошую торговлю на продаже музыкальных инструментов не сделать.
Как же изменить условия для российско-северокорейской торговли? Первое, что нужно сделать — это изменить процедуру платежа. Если раньше расчет в долларах считался нормальным и даже обязательным, то теперь привлекательность доллара как валюты международной торговли серьезно подорвана, главным образом из-за санкций, многочисленных и непредсказуемых. Постепенно развивается торговля либо на основе паритетного обмена национальных валют, либо с использованием юаня как валюты-посредника. Но для КНДР эти методы не слишком подходят. Юаней у них тоже немного, а обмен северокорейской воны на рубль может быть затруднителен потому, что вона в рамках северокорейской экономики — это больше счетная единица, чем ликвидное платежное средство.
Есть еще один способ торговать, когда нет иностранной валюты для платежей — клиринговые соглашения. Клиринг представляет собой торговый договор между двумя странами на взаимные поставки товаров и услуг на определенную сумму в год, по определенному списку, который составляется двусторонней комиссией по предложениям и заявкам заинтересованных предприятий и организаций с обоих сторон. В конце года сверяется список поставленного и принятого, подсчитывается баланс. Если одна из сторон поставила меньше, чем было оговорено, то необеспеченный товарами остаток суммы оформляется как технический кредит, который можно погасить валютным платежом или дополнительными поставками в следующем году. Валюта клиринга может быть любой, она нужна лишь для сравнения ценности поставляемых товаров, а не для реального платежа.
Поставки в рамках клиринга проводятся через особую организацию, которая выполняет расчеты с поставщиками продукции и покупателями. Скажем, покупатель северокорейского импорта платит этой организации рублями за полученный товар, а поставщик продукции в КНДР получает от оплату рублями. Баланс составлен так, что платежи должны сойтись. То же самое в вонах делают у себя северокорейцы. Потому-то это способ торговать без иностранной валюты.
Что КНДР может предложить по клиринговому соглашению? У северокорейцев есть довольно интересное машиностроение, в частности, производство газовых и гидравлических турбин, станкостроение, в том числе производство собственных ЧПУ-станков и обрабатывающих центров. Здесь нужен хороший обзор номенклатуры машиностроительной продукции, которую КНДР может поставить на экспорт, чтобы решить окончательно. Думается, что для нас все же это достаточно интересно.
Но главное, чем КНДР может покрыть свою часть клирингового соглашения — это рабочая сила. Северокорейские рабочие, в частности, строители — это дисциплинированная и высокопроизводительная рабочая сила. Скорее всего, это солдаты. Надо признать, что северокорейский стройбат весьма хорош и стоит уплаченных за него денег. До введения санкций на работу северокорейских рабочих за рубежом, в России работало около 45 тысяч северокорейцев. Если считать в среднем по 1500 долларов в месяц за человека, то сумма составляет 810 млн долларов. Если КНДР включит в клиринговое соглашение только одних 45 тысяч рабочих, то можно увеличить оборот торговли более чем в 19 раз! КНДР сможет закупить на заработки своих рабочих в России много зерна, муки, нефтепродуктов и чего им там еще необходимо. По такой схеме можно поставлять в КНДР природный газ, электроэнергию, качественный уголь, тем более, что есть порт Раджин, отчасти принадлежащий России.
Если не мелочиться и дать квоту на 100 тысяч северокорейских рабочих, положить им по 2000 долларов в месяц (они того стоят), то объем торговли возрастает до 2,4 млрд. долларов или в 57 раз больше, чем теперь.
У нас все жалуются на то, что не хватает рабочих рук на Дальнем Востоке, что даже Восточный полигон строить трудно из-за нехватки строителей. Думается, что пора наплевать, ну или более дипломатично — наложить вето на резолюцию СБ ООН, запрещающую Северной Корее посылать рабочих за рубеж, набрать северокорейский стройбат сколько они смогут нам выделить. Отдаленные районы, которые требуют много стройки, вообще лучше всего осваивать временной рабочей силой, которая приехала и потом уехала. Северокорейцы в этом отношении самые лучшие по соотношению дисциплины, производительности и стоимости. Северокорейцы построят нам города, дороги железные и автомобильные, порты, фабрики и заводы, а все это будет оплачено зерном, нефтью, лесом. Отличный бизнес, надо сказать!
