Рыбопромышленники предлагают исключить практику отказа в выдаче предприятиям разрешений на промысел только на основании заключения Федеральной монопольной службы о подконтрольности иностранному инвестору. Это предложение внесли в решение общего собрания Всероссийской ассоциации рыбохозяйственных предприятий, предпринимателей и экспортеров (ВАРПЭ) в Москве 5 декабря, о чем поставлены в известность российское правительство и Федеральное собрание.

По данным «РБК», лишены возможности работать уже восемь компаний на Дальнем Востоке.

Президент Ассоциации рыбохозяйственных предприятий Приморья Георгий Мартынов сформулировал «усредненную» причину:

«Потому Федеральная антимонопольная служба может написать в Росрыболовство, что, по их мнению, российская компания может находиться под влиянием иностранного инвестора, так как в Корее она на протяжении нескольких лет продает продукцию одному и тому же покупателю».

Рыболовство – стратегическая отрасль. Соответственно, ее предприятия не могут контролироваться иностранцами. Признаки такой опасной для независимости страны ситуации законом определены, но с 2021 года контроль за иностранным участием в рыболовстве ужесточился. И в ВАРПЭ считают, что сейчас расценить соответствующим образом могут почти любое активное участие российских рыбодобывающих предприятий во внешнеэкономической деятельности.

Так, в мае-июне 2023 года ФАС провела проверку предприятий, которые работают с Южной Кореей, входящей в число крупнейших покупателей российской рыбы. А через несколько месяцев находящимися под контролем иностранного инвестора признали общества с ограниченной ответственностью «Орион», «Дальтрансфлот», «Сириус», «Янтарь», «Хабрыба», «Миккор», «Аринай».

При этом формулировать стандартные признаки такого контроля, если уж они найдены, ФАС в ряде случаев не стала. И четкости понимания у рыбопромышленной отрасли нет.

Так, если, например, в ряды участников уставного капитала предприятия «Миккор» действительно затесался иностранный инвестор, пусть и в допустимых законом пределах, то все акционеры других компаний отечественные.

Есть случай, когда признаком контроля сочли кредит на сравнительно мягких условиях, расцененный безвозмездным финансированием. Далее, стабильные партнерские отношения с покупателями сочли устойчивыми корпоративными связями, использование в иностранном порту услуг агента – невозможностью предприятия самостоятельно эксплуатировать свои суда.

И вот провинившиеся во всем этом фирмы оказались без разрешений на промысел и фактически прекратили деятельность еще до решения профильной правительственной комиссии или суда. А судебные разбирательства – дело очень долгое. То есть еще до точки в этом процессе «лишенцы» рискуют оказаться банкротами, и тогда для многих конкретный правовой исход будет уже не принципиальным.

ФАС, в свою очередь, указывает, что в своих вердиктах опирается на судебные акты по делам со схожими обстоятельствами (хотя в России судебное право не прецедентное, как, например, в США).  

Юристы смотрят на ситуацию диалектически. С одной стороны, они признают риски для бизнеса и, соответственно, социальной ситуации и казны, с другой, подчеркивают, что в нынешних геополитических условиях важна оперативность контрольных процедур, весьма затрудненная при ограничениях деятельности только после судебных решений.