Вызвавшее волну возмущения и насмешек заявление министра сельского хозяйства Оксаны Лут о «высоких темпах роста зарплат» как одном из важных факторов роста цен на молочную продукцию ещё не успело, наверное, стереться из памяти населения. На самом деле, это заявление, конечно, является великолепным примером манипулятивных технологий.
Немного об инфляции
Старшее поколение должно ещё помнить, как доходы практически всех худо-бедно выживающих семей во времена «слома системы» исчислялись миллионами. Вопрос был в том, что именно на эти миллионы можно было купить — потому что и ассортимент доступной продукции и услуг, и цены на всё доступное были, так сказать, соответствующие. Последовавшую деноминацию большая часть старшего населения предпочитает забыть, как страшный сон.
Но заявление госпожи Лут не было, вероятно, её собственным мнением. Дело в том, что и уважаемое агентство Reuters, сославшись на составленный Продовольственной и сельскохозяйственной организацией ООН (ФАО) список для отслеживания наиболее торгуемых в мире продовольственных товаров, сделало сходное заявление по результатам октября. По их данным, мировые цены на продовольствие выросли в октябре до 18-месячного максимума, индекс вырос на 5,5% по сравнению с показателем годичной давности и стал максимальным с апреля 2023 года. При этом цены на мясопродукты (единственную категорию — и за исключением говядины!) снизились, зато цены на молочные продукты выросли почти на 2%, чему способствовали сыр и масло, на которые — внимание — наблюдался высокий спрос при ограниченном предложении.
Причём аналогичная картина наблюдалась и с говядиной — на неё цены подросли тоже «благодаря росту международного спроса». Что здесь стоит подчеркнуть — это что «рост спроса» отнюдь не тождественен «избытку денег в карманах»: при таком избытке отмечался бы сопутствующий рост спроса на деликатесные колбасы и морепродукты, к примеру, но почему-то таких данных никто не приводит. А вот повышение спроса из-за того, что производитель не может его удовлетворить — это уже совсем другая история, куда больше похожая на правду. «Срочно успеть затариться гречкой, спичками и солью, завтра их будет уже не купить!» — как это знакомо… Благо, морозильные камеры успели стать вполне привычной деталью кухонного интерьера.
Почём коровы для народа?
Во всей этой вакханалии для потребителя остаются существенными два вопроса. Первый — а почему же вдруг сельское хозяйство перестало поспевать за спросом населения? Второй: каким образом импорт масла из таких экзотических для нашего соотечественника краёв, как Турция, Индия, Иран и даже — вот неожиданность! — Объединенные Арабские Эмираты, сможет снизить цены на этот продукт? Неужели импорт может быть дешевле, чем своё производство?
На первый вопрос есть целый блок ответов. И первый факт из блока — это вполне объективные причины, связанные с погодными условиями. Молоко и его производные — это продукт животноводства. Конкретно — благополучия и роста поголовья крупного рогатого скота. Ни свиньи, ни овцы, ни козы серьёзными производителями молока никогда не были, козье и овечье молоко по возможным объёмам настолько меньше коровьего, что говорить просто не о чём. А коровы куда притязательнее в своём рационе, чем свиноматки, и куда менее самостоятельны, чем те же овцы. Сено и фуражное зерно для стойлового содержания, луга для летнего выпаса — вынь да положь! И вот тут погода и «человеческий фактор» животноводам подгадили очень сильно.
Корма — зерно в первую очередь — производят не скотоводы, скотоводы его только покупают — как и электроэнергию для коровников и подойников, холодильников и дезинфекции, как и вакцины, и расходники для ухода за скотом. А зерно производят те, кому нужно и пахать, и сеять, и убирать, и хранить, и перевозить. А это и горючее, и ремонт, и закупка посевной и уборочной техники, и обустройство зернохранилищ, и погрузочно-разгрузочная техника и транспортировка, да и семенной фонд в придачу. Надо ли напоминать, когда, как и почему выросли цены и на технику с запчастями, и на горючее со смазочными материалами, и на медикаменты, и на энергию?
Ещё ведь и урожай получить надо! А вы вспомните: то жара не ко времени, то потоп после неё, то заморозки по посевам, то пожары по сотням гектаров… Алтай, житница России, сообщал о грядущих больших проблемах с зерновыми ещё в начале лета, побитые морозом всходы приходилось пересевать. Овощеводы плакали горючими слезами, садоводы им вторили — прогнозы погоды полностью соответствовали выражению «в течение суток всё возможно».
Добавило проблем и само Солнце — из-за неблагоприятного наложения нескольких солнечных циклов возникла нестабильность — буря за бурей, выброс за выбросом. Результат — усиление мутаций всевозможной «нечисти» — от роста популяций насекомых (привет, тли и белокрылки, капустницы и колорадские жуки, проволочник и листовёртки!) до мутаций вирусов и бактерий (да-да-да, пресловутый коронавирус имеет то же «солнечное» происхождение, что и знаменитый некогда грипп-испанка). А это — дополнительные расходы на инсектициды от вредителей и антибиотики для скотинки, очень-очень недешёвые по нынешним подсанкционным временам.
Ну, и как вишенка на торте — на все эти затраты кредит в банке при росте ключевой ставки могут себе позволить только или весьма обеспеченные фермеры (которых буквально единицы), или не очень умные и осторожные люди.
Ну, и как итоговый результат стадии «производство» — плохие условия для жизни скота ведут к ухудшению воспроизводства, уменьшению надоев и, соответственно, увеличению накладных расходов фермеров на производство каждого литра молока.
Кто получает сверхприбыли?
Но по сравнению с тем, что «навешивается» на цены уже после того, как фермерам удаётся его сдать переработчикам (отнюдь не по справедливым ценам, заметим!), это мелочи.
Потому что дальше, на стадии «переработка», встают вопросы уже совсем не природного плана. Человек же, как показывает опыт, способен создать такую гору проблем, что сам потом из-под неё выбирается только с помощью действий, соразмерных с катастрофическими.
Начать с того, КТО является закупщиком и переработчиком сельхозпродукции.
Многие предприятия переработки — не только молочной отрасли, не только сельского хозяйства, но всех видов перерабатывающей промышленности (ограничимся сегодня ею) были построены ещё в прошлом веке. Если быть точнее, то даже до последней четверти — годов до 70-80-х.
И, что самое фатальное, практически все они именно в плане производственно-технологических мощностей, а не в плане оснащения их «контор», практически не модифицировались, вообще эксплуатировались по принципу «работает — и пусть работает».До поры до времени они приносили прибыль, даже увеличивали объёмы производства за счёт задействования ранее подготовленных резервов или силами оказавшихся в руководстве толковых специалистов. Но любое прибыльное предприятие — лакомый кусок для тех, кто имеет солидные счета в российских и зарубежных банках либо очень хочет их заиметь. Поэтому правдами и неправдами, через акционирование и выкуп акций, через преднамеренной банкротство и приобретение «золотого яичка» по цене «медного», некоторые из них переходили в состав «многопрофильных холдингов» выкачивающих из него всё, что оно ещё способно дать. Так было, к примеру, с Уссурийским молокозаводом.
Второй вопрос, как может импорт быть дешевле своего производства, вполне может оказаться и неверным. В самом деле, речь ведь не о том, чтобы сделать продукт дешёвым, а о том, чтобы его ввезти и на этом заработать. Вопрос с этим импортным (а не «ресурсозамещённым») продуктом стоял именно так — «для восполнения дефицита, пока будут развёрнуты дополнительные производства». О цене разговор при этом не заходил.
