Огромный Западно-Сибирский железорудный бассейн, конечно, надо осваивать. Сталь — это фундамент экономики и всей нашей жизни. Это возможность хорошо отстроить и обустроить сибирские регионы, поскольку без железной арматуры и металлоконструкций сейчас практически нельзя обойтись.
В 2021 году душевое потребление стали в России составило 305 кг. С одной стороны, исполнились старые мечты, мы перегнали США, в которых душевое потребление составило 290 кг. Но с другой стороны, нас еще значительно обходят европейские страны, с потреблением от 355 до 516 кг на душу населения, хотя это потребление складывается в значительной мере за счет импорта, а также намного обошел Китай с потреблением 666 кг на душу населения, который обеспечивает себя сталью собственной выплавкой. Так это и видно в более высокой степени экономического развития Китая.
Нам нужно больше стали для развития. Изменившиеся условия внешней торговли, конечно, сокращают экспорт стали, а полное использование собственной выплавки в размере 71 млн тонн в год внутри страны, даст душевое потребление порядка 500 кг. Но чтобы добраться до китайского уровня, надо выплавлять порядка 95 млн тонн и всю выплавку расходовать у себя. С учетом экспорта выплавка должна вырасти примерно до 125-130 млн тонн. Это уже потребности в железной руде, которые как раз может покрыть Бакчарское месторождение.
Почему не получилось в советское время?
Встает интересный вопрос, почему разработать Бакчар не получилось в советские времена, несмотря на все перспективы?
Бакчарская руда довольно бедная, но поддается обогащению. Уже простая промывка бурого железняка дает повышение содержания железа. Опытным путем еще в советские годы было установлено, что гравитационное обогащение дает концентрат с содержанием железа в 48-49%. Но лучше использовать комбинированное обогащение. Сначала сырую руду обрабатывают гравитационным методом, а затем хвосты обрабатываются методами флотационного обогащения. В советские времена не было современных флотационных машин, да и флотация в основном использовалась для обогащения руд цветных металлов. Метод же обжига руды для подготовки к магнитной сепарации, который показал хорошие результаты, все же был весьма затратен, да и вращающихся печей потребовалось бы соорудить много.
То же самое с переработкой бедной руды без обогащения. Еще во время Второй мировой войны были разработаны методы выплавки кричного железа из бедной руды. Однако, вращающиеся печи для выработки кричного железа имели весьма невысокую производительность, и таких печей потребовалось бы несколько сотен для того, чтобы переработать достаточно большой объем бакчарской руды. На такие капитальные затраты в СССР не решились.
Но главное препятствие было не в этом. Бакчарская руда содержит значительные примеси ванадия и 0,9-1,1% фосфора. Из такой руды нельзя выплавить чугун, сразу пригодный для мартеновского передела. Чугун необходимо обрабатывать с выделением ванадия и фосфора в шлаки, для чего при оценке экономических перспектив Бакчарского месторождения был предложен дуплекс-процесс обработки чугуна сначала в воздушном конвертере с выделением ванадиевых шлаков, а затем в кислородном конвертере с выделением фосфорных шлаков. Это обстоятельство значительно увеличивает капитальные затраты и себестоимость металла.
Для сравнения, руды Курской магнитной аномалии содержат максимум до 0,3% фосфора и чугун из них получается годным для мартеновского передела. Насколько мне известно, российские металлургические заводы работают с рудой с низким содержанием фосфора. Таким образом, они не могут перейти на бакчарскую руду без серьезного изменения технологического процесса, даже в формате подмешивания фосфористой бакчарской руды в шихту. Отсюда следует, что на Бакчаре нужно строить отдельный металлургический комбинат, ориентированный именно на фосфористую руду.
Хотя, как сказать. Есть данные только по нескольким участкам южной части Западно-Сибирского железорудного бассейна. Известно, что состав руды может сильно варьировать от пласта к пласту и от участка к участку. Не исключено, что в обширном бассейне могут быть участки с рудой, состав которой подходит для существующих металлургических комбинатов.
Политическое решение, возможно ли?
Конечно, было бы проще разрабатывать Бакчар для нужд действующих металлургических комбинатов. Строительство карьера, обогатительной фабрики, железных дорог и другой инфраструктуры было бы посильно нынешним металлургическим компаниям, по отдельности или скопом. Но если бы все было так просто, то Бакчар давно бы уже разрабатывался.
Но стройка карьера, обогатительной фабрики и металлургического комбината полного цикла с дополнительной обработкой чугуна — это нашим металлургическим компаниям не под силу. Скажем, комбинат на 10 млн тонн чугуна от колышка со всей инфраструктурой, включая город, — это эпопея масштаба сталинской Магнитки. Трудно даже оценить масштаб необходимых капиталовложений, не говоря уже о бизнес-плане.
Потому в наших условиях вопрос строительства большого комбината на Бакчаре — это вопрос не сколько экономический, сколько политический. Это должно быть государственное решение вложить государственные деньги в этот проект. Только вот выработать это решение очень трудно. Это должна быть некая масштабная программа насыщения экономики металлом, какие-то грандиозные инфраструктурные проекты, которые должны снабжаться металлом с определенного комбината. Но в реалистичность такого решения верится слабо. Все же у нас не страна Советов, когда могла решить построить несколько крупных металлургических комбинатов за три-четыре пятилетки.
Поэтому, либо надо искать в Западно-Сибирском железорудном бассейне участки с рудой, состав которой подходит для переработки на существующих металлургических комбинатах, либо же вырабатывать какие-то очень нетривиальные способы освоения этого железорудного богатства.
