После заседания Совета по вопросам развития Сибири при председателе Совета Федерации РФ, глава Тувы Владислав Ховалыг заявил о том, что «Межегейуголь» — единственная в Туве угледобывающая шахта — на грани прекращения добычи. В неблагоприятной рыночной ситуации компания теряет выручку и уже раздумывает над тем, чтобы прекратить добычу и законсервировать шахту. Для того, чтобы этого не произошло, Ховалыг просил увеличить республиканскую квоту на угольный экспорт по Восточному полигону, которая сейчас составляет 650 тысяч тонн (400 тысяч тонн — Тувинская горнорудная компания; 250 тысяч тонн — «Межегейуголь»).
К этому заявлению Ховалыга обязывало соглашение, заключенное правительством Тувы с «Межегейуголь» в апреле 2024 года, в котором правительство республики, помимо всего прочего, обязалось в пределах своей компетенции оказывать поддержку в вывозе угля железнодорожным транспортом.
К тому же, беспокойство главы республики понять можно. В небогатой Туве крупное угледобывающее предприятие — это плательщик в бюджет и источник внебюджетных средств на всякие социально-экономические нужды. Шахта с 2019 по 2021 годы простаивала без добычи, а в 2022 году добыла 558 тысяч тонн угля. Для возобновления работы шахты были направлены серьезные инвестиции со стороны владельца ООО «Угольная компания «Межегейуголь» — ПАО «Распадская». И вот теперь снова возможная остановка добычи с вытекающими острыми социальными последствиями, вроде длительного отпуска или увольнения работников шахты.
Конечно, все это можно свести к старому спору угольщиков и железнодорожников. Однако, на мой взгляд, проблема интереснее и гуще замешана на технологических тонкостях.
Обычно пишут про коксующийся уголь, его добычу и продажу, в целом и это уже считается признаком познаний в угольном деле. В действительности, сырье для производства кокса — шихта, состоит из трех основных компонентов. Первый — спекающаяся основа из угля марок Ж, ГЖ, 45% по массе. Второй — коксовая присадка из углей марок К, КО, ОС, 37,5%. Третий — отощающая присадка из углей марок КС, КСН, СС, 17,5%. Таким образом, производитель металлургического кокса должен купить партию угля с определенным составом по маркам углей и по их характеристикам, чтобы получить готовый продукт. Соответственно, должно быть, поставщики коксующегося угля продают его не навалом и как придется, а партиями с определенным составом по маркам, как это оговорено в контрактах. Угольщики общественность в такие подробности своего бизнеса не посвящают, но это, скорее всего, устроено так. Иначе покупателям пришлось бы бегать по всему миру, чтобы накупить угля нужных марок и составить шихту для кокса. И не только это. Уголь даже в рамках одной марки различается по характеристикам, часто довольно существенно. Потому, кто делает кокс из российского коксующегося угля, тот должен в целом следовать и российской технологии, учитывающей состав, качество и характеристики угля в коксовой шихте.
Это все имеет отношение к Межегейскому угольному месторождению примерно в 40 км южнее Кызыла. В этом месторождении из 247,9 млн тонн балансовых запасов — 213,5 млн тонн коксующиеся угли марки Ж. Да и вообще, тувинский уголь весьма хорош и представлен в основном коксующимися марками. Из общих ресурсов в 14,2 млрд тонн, на балансе по категориям А+В+С1 стоит 650 млн тонн угля, марок Г, ГЖ, Ж, КЖ, с низким содержанием золы, с низким содержанием серы (0,4%). Для сравнения, запасы шахты «Распадской» — 451 млн тонн коксующегося угля.
Таким образом, «Межегейуголь» — важное предприятие. Это половина «Распадской» по запасам. Потому компания-владелец тувинского добывающего предприятия, имея сейчас его в качестве вспомогательного источника угля марки Ж, предусматривала реализацию стратегических перспектив. Дело в том, что нетронутых запасов коксующегося угля немного, на мировом рынке ощущается его дефицит, что ведет к росту цен. Обещания сделать безуглеродную металлургию без кокса пока что не были выполнены. Так что коксующийся уголь еще долго будет в цене.
Но этот проект убивает логистика. Железной дороги в Туву нет, поэтому уголь возят до железной дороги на грузовиках. От Межегея до Минусинска, где, скорее всего, и осуществляется перевалка угля в вагоны, примерно 450 км, местами по извилистой горной трассе. При стоимости в Туве перевозки угля автотранспортом 5,75 рублей за тонно-километр, перевозка 250 тысяч тонн угля обходится в 646,8 млн рублей. Железнодорожные перевозки от Минусинска до Владивостока — это еще 412,5 млн рублей. Итого извольте выложить миллиард, или 1059,3 млн рублей, если точнее, за перевозку. При текущих ценах на внешнем рынке стоимость этого же объема угля составит 3,1 млрд рублей. Перевозка съедает треть этой стоимости. И это без расходов на добычу. Какова себестоимость добычи межегейского угля, трудно сказать определенно. Но если это 5 тысяч рублей за тонну, что вполне допустимо для шахтной добычи, более дорогой, то себестоимость может достигнуть 1,25 млрд рублей. Остается 850 млн рублей стоимости или 27,4% от продажной стоимости. Из этого еще нужно вычесть налоги и еще ряд расходов, и остается в виде чистой прибыли не так много.
Если цена на рынке имеет тенденцию к снижению, то это ставит предприятие под угрозу перехода в число убыточных. При прочих равных, по себестоимости и транспортным расходам, при цене угля 95,2 доллара за тонну, добывать его в Межегее становится невыгодно. Если РЖД с начала 2025 года наценит тарифы на 13,8%, а правительство поднимет акцизы на дизтопливо на 4,7%, то стоимость перевозок вырастет для автомобильного плеча до 677 млн рублей, а для железнодорожного плеча до 469,4 млн рублей или до 1146 млн рублей суммарно. Планка убыточности встанет на уровне 98,8 долларов за тонну.
Этот подсчет не претендует на точность, потому как точный состав всех расходов неизвестен, скорее, он носит иллюстративный характер. И он показывает, насколько ощутимо наценки транспортных тарифов поднимают планку убыточности предприятия. С учетом всех расходов надо, наверное, говорить, что при цене 105-108 долларов за тонну межегейский уголь дает убыток. Если контрагенты говорят, что по истечении действующих контрактов они готовы дать 100-110 долларов за тонну, то все, «Межегейуголь» можно закрывать в ожидании лучших времен.
В сложившейся обстановке «Межегейуголь» и дальше, видимо, будет работать таким, своего рода, «набеговым» способом, когда добыча открывается лишь в период благоприятной конъюнктуры. Как бы Ховалыгу не хотелось стабильно работающее предприятие, увы, тувинско-угольные мытарства не кончатся в обозримом будущем. Если только не произойдет какого-нибудь резкого изменения положения дел.
