1 января 2025 года умер выдающийся человек - Сергей Иванович Лавров. О его жизни и достижениях красноречиво говорят награды: три степени знака "Шахтерская слава", "Почетный шахтер" Министерства угольной промышленности СССР, знак "Почетный работник" Министерства топлива и энергетики России, знак "Горняк России" Союза горнопромышленников России, медаль "За трудовую доблесть". Первую степень знака "Шахтерская слава" дают за 10 лет безупречной работы. Окончил Кузбасский политехнический институт, горный инженер. В Кузбассе же прошел от подземного проходчика до заместителя технического директора производственного объединения "Южкузбассуголь", затем директора гидрошахты "Юбилейная" в производственном объединении "Гидроуголь". С 1992 года Лавров занимал множество различных постов в разных компаниях.

Однако, будучи горняком и инженером, он всегда тянулся к изобретениям, которых у него зарегистрировано десять. В 2015 году он создал и возглавил ООО "НТЦ ОКЗОМ" для реализации одной своей замечательной идеи, о которой и пойдет речь.

Это пиролизная установка "ЭКУОТ", предназначенная для переработки мусора (на фото). Лавров собрал и испытывал ее в небольшом здании бывшей котельной на окраине города Клин, Московской области. Я познакомился с ним именно по поводу этой установки, поскольку меня всегда интересовали технологии быстрой и экономичной переработки мусора во что-то более полезное. Господствующий в мире, да и в России метод сортировки и извлечения "вторичного сырья" мне никогда не нравился, не только в силу больших затрат труда на грязную и неприятную работу, но и тем, что после сортировки все равно остается значительный объем отходов, который надо куда-то девать. Познакомился я с Лавровым на одной из выставок оборудования для мусоропереработки, которая проводилась в Москве, в павильонах парка Сокольники. Он пригласил побывать, а я потом решил съездить и посмотреть лично.

Хорошо узнаваемая постройка из красного кирпича, тронутые ржавчиной металлоконструкции, оставшиеся от прежней котельной. Машинный зал, выкрашенный в серый цвет, в которой была эта установка. Это была большая химическая емкость, с узнаваемыми выводными патрубками, обернутая стекловатой и стеклотканью. Она была установлена на подшипниках так, что могла вращаться; ее приводили в движение две цепные передачи. Вращалась она неспешно, погромыхивая тем, что в нее было завалено.

На одном боку у емкости был загрузочный, он же разгрузочный люк. Через него сначала закидывали мусор, подававшийся к люку с помощью подъемного транспортера. Потом, когда мусор был уже переработан и вышел в виде газа в приемную трубу с одного торца емкости, в ней оставалась лишь смесь золы и угля. Ее вываливали в накопитель под емкостью простейшим образом: открывали люк и вращали емкость.

Вот во всех этих деталях проглядывал рационализм и опыт горного инженера Лаврова. Мне он рассказывал, что он, как-то раз, разворачивал под землей, прямо в лаве проходческий комбайн, без его разборки, и с этой задачей управился гораздо быстрее, чем если бы разбирал его и собирал снова.

Идея установки "ЭКУОТ" была проста. С одного торца емкости была смонтирована система сжигания жидкого топлива для нагрева емкости внутри; горячие газы проходили через специальные трубы. С другого торца была смонтирована приемная труба, которая вращалась вместе с емкостью, но, соединяя ее с неподвижным устройством по обработке пиролизных газов, включавшим в себя блок катализаторов и теплообменник, обеспечивала герметичность. Да, вращающаяся плоскость по неподвижной и при этом газонепроницаемая - Лавров сумел решить эту сложную изобретательскую задачу. Он с юмором рассказывал, что у них это долго не получалось, пока они не обнаружили, что сама емкость, где-то найденная и купленная за копейки, не идеально цилиндрическая и вращается с биением. Это была важная задача. В машинном зале на стене висели сумки с противогазами.

К числу мусора Лавров относил решительно все, и не только бытовые отходы, а еще и покрышки, отходы резины, помет с птицефабрик, ил с прудов-отстойников очистных сооружений. Все это ему привозили, он пробовал. И получалось. Все это превращалось в горючие газы, пиролизную жидкость, очень похожую на тяжелый соляр, ну и уголь, смешанный с золой и мелкими металлическими частицами, попадавшими вместе с мусором. Я у него спросил: "А уголь марки Г или Ж подойдет?". Он посмотрел на меня с некоторым удивлением: "Ты и это знаешь?". Пояснил, что да, уголь с содержанием летучих веществ подходит для такой переработки, может добавляться для обогащения смеси. Также можно перерабатывать угли низкого качества с невысокой теплотворной способность. Увидев в приемном отделении большую стопку покрышек, я задал каверзный вопрос: "А вот в резине серы много, не получится ли топливо сернистым?". Лавров невозмутимо ответил, что шихту нетрудно подобрать, исходя из требуемого содержания серы.

Так мы беседовали несколько часов, пока его установка неспешно вращалась. На дворе, куда была выведена труба для выброса неиспользуемого горючего газа, горел газовый факел, с характерным резким запахом. Метрах в двухстах находилась действующая котельная, и Лавров говорил, что есть планы газ подавать на эту котельную.

Все было замечательно, кроме того, что эта установка была в единственном числе, построенная самим Лавровым. Он искал инвестора и не находил. По его рассказам, установку посетило около двухсот делегаций, все удивлялись, всем нравилось, но до практической работы так и не дошло. Хотя, тут все довольно очевидно: заплати за изготовление, монтаж и пуско-наладку, да и используй для своей выгоды. Установка дает нормальное топливо - газ, жидкий соляр и уголь, которое можно хранить и употреблять.

Мне не нужно было рассказывать о значении этой установки. Немецкий танковый генерал Гейнц Гудериан отдал бы свой Рыцарский крест за такую установку. Смонтированная на полуприцепе или сделанная на основе узлов бетономешалки, она стала бы подвижным нефтеперерабатывающим заводом, делающим топливо из всего органического, что удалось найти и заготовить по дороге. Тогда танковые клинья в значительной мере освобождались бы от проблем со снабжением топливом, и тогда блицкриг стал бы еще более молниеносным. Особенно это подходит для Т-80 с многотопливными газотурбинными двигателями.

В мирное время - это переработка мусора, прямо так, как есть. Нужно только извлечь металлы и стекло, а все остальное можно заваливать без разбору. Лавров подчеркивал, что можно срабатывать и старые, уже давно полежавшие свалки, только в этом случае надо мусор пропустить через грохот для отделения его от земли и песка. Перерабатывать можно не только текущий, но и старый мусор, вплоть до полной и окончательной ликвидации свалки подчистую, а не так, как сейчас делают под названием "рекультивации". Да и сами свалки не нужны, поскольку такую установку можно разместить в небольшом пункте сбора мусора в самом городе или в ближайших окрестностях. Ее мощность примерно 15 тонн в сутки, она дает 4,5 тонны соляра (из которого можно выгнать порядка 800 кг бензина), 6 тонн или 9677 кубометров газа и 4,5 тонны угля. Если газ подавать на газопоршневые энергоустановки, то можно получить порядка 33 тысяч квтч электроэнергии в сутки. Это в 2019 году я делал подсчеты для определения военно-хозяйственного значения таких установок.

Довести свою разработку до применения ему не удалось. Инвестор так и не появился. Потом у него начались трения с администрацией Клинского района, и ему пришлось однажды демонтировать свою установку и покинуть арендуемое здание бывшей котельной. Почти десять лет безрезультатного труда над тем, что могло бы нас совершенно избавить от свалок как таковых. Когда в Красноярском крае полигон "Шинник" был закрыт, а полигон "Автоспецбаза", принимавший мусор Красноярска, Дивногорска, Железногорска, Сосновоборска и еще пяти районов края, оказался переполнен, то куда смотрели в Министерстве экологии и рационального природопользования Красноярского края? Им следовало срочно ехать в Клин и договариваться с Лавровым на срочное производство и монтаж таких установок, чтобы хотя бы справиться с текущим потоком мусора.

Теперь Лавров умер. Реализовать его идеи стало намного сложнее, поскольку он не раскрывал всех нюансов своей разработки, которых было множество. Законное право изобретателя получить достойное вознаграждение за свои труды, которого ему общество и государство не дали. Хотя любое вознаграждение было бы мизерным процентом от той пользы, которую могла бы принести его установка, если бы она появилась бы в каждом городе и поселке; пользы и экономической, и экологической. Лавров всегда думал о сохранении природы.

По моему мнению, к идеям и разработкам этого выдающегося человека и изобретателя еще придется вернуться, причем вернуться вынужденно, остро жалея об упущенных возможностях, пока Лавров был жив и мог свою технологию развивать и усовершенствовать.