О готовности расположить на своей территории хотя бы часть кластера по глубокой переработке редкоземельных металлов заявили почти все регионы Сибирского федерального округа. Напомним, вице-премьер Дмитрий Патрушев в апреле анонсировал такое начинание. Но одно дело – запланировать, а другое – подсчитать и не прослезиться, не говоря уж о воплощении в жизнь. Причем считать надо сразу в нескольких областях: в экологической, технологической, собственно экономической.
Редкоземельные металлы (РЗМ) – это группа из 17 элементов, которые делят на легкие и тяжелые. Их не стоит путать с редкими металлами. Редких мало, а редкоземельные просто находятся в очень низкой концентрации, то есть растворены, как сахар в чае. Тот же церий стоит на 25 месте среди металлов по распространенности на Земле, но чтобы его получить, нужно переработать очень много руды. Поэтому добыча – сложный и дорогостоящий процесс. К редкому сырью в разных классификациях относят до 30 видов, в том числе литий, ниобий, титан, бериллий и графит. Категория редких веществ не ограничивается только металлами.
Обычно, говоря о редкоземельных или применяя аббревиатуру РЗМ, имеют в виду и редкоземельные, и редкие. Например, в Сибири, прежде всего, говорят о ниобии, который относится к редким металлам.
Сплавы с использованием РЗМ применяются в производстве оптики, сверхсильных магнитов для электронной промышленности, керамики, в бытовой и промышленной электронике, в производстве катализаторов для нефтеперерабатывающей промышленности, аккумуляторных батарей, металлических сплавов, даря последним порой прямо фантастические свойства, а также в развивающейся «зеленой энергетике», например, при производстве ветрогенераторов. Многое использует военно-технический комплекс. Например, тербий и диспрозий не помешают в сенсорах и системах наведения, обеспечивая высокую чувствительность и точность. Да даже в сельском хозяйстве из РЗМ делают микроудобрения, повышающие урожайность и увеличивающие защиту растений. Спрос на РЗМ обещает расти.
Собственно, Патрушев пообещал скорое начало работы экспертной группы, которая хотя бы определит конкретный перечень соответствующей продукции, необходимой российской экономике в настоящем, и требуемый объем на ближайшие годы. Но здесь-то как раз понятно, что объективно себе-то пока надо немного, а маленький заводик с перспективой постепенного расширения не построишь...
Для справки, производство РЗМ в США по итогам 2024 года составило 45 тысяч тонн, в Китае — 270 тысяч тонн, а в России — 2,5 тысячи тонн.
А сколько в природных закромах редкоземельных металлов, и где они располагаются?
В государственном докладе «О состоянии и использовании минерально-сырьевых ресурсов Российской Федерации в 2022 году» значится, что на территории России учтено 18 коренных месторождений с запасами редкоземельных металлов и еще два техногенных (это скопления, образовавшиеся в результате промышленной деятельности).
Общие балансовые запасы – 28,7 миллиона тонн.
46,1 процента этих богатств находятся в девяти объектах Мурманской области (13,2 миллиона тонн).
Также одно из крупнейших месторождений в России – Томторское на территории Якутии (в регионе 8,5 миллиона тонн).
Еще немалая часть расположена в Сибири, прежде всего, в Красноярском крае (2,9 миллиона тонн), в Иркутской области (1,7 миллиона тонн) и Республике Тыве (0,5 миллиона тонн).
На остальной территории России разведано около одного миллиона тонн в Республике Коми и еще в общей сложности около одного миллиона тонн в других регионах.
Единственное действующее месторождение в России — Ловозерское в Мурманской области, где добывают руду редкоземельных металлов лопарит (содержит ниобий, тантал, цирконий и другие). В остальном спасает импорт.
Что касается Сибири, начать осваивать редкоземельные металлы здесь уже пытались, однако тогда миссия оказалась невозможна.
Так, в Красноярском крае есть не переданное в освоение, то есть не имеющее оператора Чуктуконское месторождение редкоземельных металлов, а также Татарское месторождение фосфатно-ниобиевых руд. На Татарском в начале 2000-х годов даже стартовало опытно-промышленное производство, построили обогатительную фабрику, выпускавшую феррониобиевый концентрат. Но потом объект законсервировали.
В Иркутской области, прежде всего, надо назвать Зашихинское месторождение редкоземельных металлов, которое, по последним опубликованным планам, собирались запустить в 2026 году. В отличие от других в этом регионе и Чуктуконского, оно хорошо разведано, по нему есть утвержденные госинстанциями и прошедшие госэкспертизу проекты. Но вопрос упирается в деньги. Владелец лицензии – ЗАО «Техноинвест Альянс» со штатом в пять человек – в 2024 году получил чистую прибыль в размере 28 тысяч рублей при расходах и доходах на уровне 9,4 миллиона рублей. А вложить в Зашихинское надо около 36 миллиардов. В частности, больших затрат требует инфраструктура (порядка трети всего объема инвестиций). Так, в тайге надо проложить дорогу, решить вопрос с электроэнергией (которой слабо обеспечен весь район, высоковольтной линии туда нет). Оператор проекта хотел строить на месте мини-электростанцию на угле, который там имеется. Но и на это нужны деньги.
Поэтому по Зашихинскому месторождению сроки запуска переносятся не первый раз.
Впрочем, перечисленными участками задел Сибири в тренде РЗМ не ограничивается. Так, в Новосибирской области редкоземельные металлы не добывают, но в поселке Кольцово с сороковых годов действует предприятие, выпускающее соединения более 20 РЗМ. Оно одно в России, которое производит широкую номенклатуру соединений лития, рубидия, цезия, иттрия, галлия, висмута, индия, лантана, церия и других редких и редкоземельных металлов высокой и особой чистоты.
Лидер же по освоению РЗМ на планете – Китай. Ему повезло иметь гигантское бастнезитовое месторождение Баян-Обо, где оксиды редких земель добываются из железо-ниобиевых руд как попутный продукт. Кроме того, на юге страны отрабатываются латеритные месторождения ион-адсорбционных глин, которые содержат тяжелые редкоземельные элементы. Разведанные запасы редкоземельных металлов КНР, по данным на 2024 год, оцениваются в 44 миллиона тонн. Это больше всех государств, занимающих по резервам РЗМ места со второго по седьмое (в общей сложности). Вот уж правда, наверху их распределили тому, кто точно может взять.
Наладить дело постепенного извлечения всего этого на поверхность Китаю помогла государственная политика на рубеже веков. Власти взяли под контроль все месторождения РЗМ и финансовые вливания, давали щедрые налоговые льготы, уронили цены на мировом рынке на РЗМ-концентраты. Плюс – дешевая рабсила. Кстати, и сейчас все крупные месторождения РЗМ в Китае разрабатываются только госпредприятиями.
Есть и другие схемы работы. Так, например, в Австралии оказались эффективны межгосударственные консорциумы, в том числе с участием того же вездесущего Китая.
Ну а у России, как водится, свой путь. С которого не свернешь. В том числе потому, что в местах расположения соответствующих богатств холодно или очень холодно. Они, как правило, находятся в малонаселенных территориях и, следовательно, далеко от необходимой инфраструктуры. Те проекты, что даже уже разработаны, требуют корректировки хотя бы потому, что предусмотренное импортное оборудование или уже недоступно, или стало сильно дороже. Сотрудничество с США в связи с актуальными геополитическими событиями наметилось, но пока не точно.
И ведь никуда от астрономических инвестиций не убежишь. Эксперты сходятся во мнении, что для создания конкурентоспособного направления необходимо производство полного цикла. Простая продажа руды или даже концентратов кому бы то ни было страну не усилит. Еще одна проблема – наличие радиоактивных «добавок» в многих рудах с РЗМ. Эти «ингредиенты» надо извлечь и либо применить где-то, либо хоть захоронить. Экологические нюансы возникают как при переработке на месте, так и при транспортировке.
Кроме того, внимания и немалых усилий требует технологический вопрос. Хотя бы уже потому, что старые стандарты и нормативы устарели. Да и правовое поле местами не пахано. Достаточно упомянуть проблему всех недропользователей страны – перевод земель лесфонда в промышленную категорию...
Lx: 8250