Вопрос энергодефицита в Сибири требует продолжения. В предыдущей статье было показано, что этот энергодефицит возникает не в силу физического дефицита генерирующих мощностей, а в силу нехватки пропускной способности сетей. Масштаб избыточной мощности в ОЭС Сибири поражает: временно или постоянно не используется 22,2 ГВт мощностей или 40,7% установленной мощности в ОЭС Сибири и 9% от установленной мощности во всей России.
Эти мощности могли бы в течение года произвести порядка 91 млрд квтч электроэнергии или примерно 7,7% от общей генерации электроэнергии в России в 2022 году. При тарифе 6,1 рубль за квтч стоимость этой непроизведенной электроэнергии составляла бы 555 млрд рублей. Согласно данным об энергоемкости нашего ВВП, каждая тонна условного топлива дает 33,1 тысяч рублей ВВП в ценах 2007 года (ВВП 2021 года в ценах 2007 года — 38,9 трлн рублей; расход энергетических ресурсов составил в том же году 1175 млн тонн); 91 млрд квтч соответствует 191,2 млн тонн условного топлива, так что мы на непроизведенной электроэнергии, не израсходованной на производство чего-то полезного, потеряли ВВП на 6330 млрд рублей в ценах 2007 года или примерно 16% от ВВП 2021 года. То есть это грандиозный ущерб всей российской экономике и всему российскому обществу. Если бы все генерирующие мощности ОЭС Сибири использовались целиком, мы были бы примерно на одну шестую богаче.
В открытых источниках нельзя найти пропускную способность линий электропередач ОЭС Сибири. В печати только рапорта о том, как внедряется система мониторинга запасов устойчивости (СМЗУ), которая повышает пропускную способность линий электропередач. Это все похвально, и дело нужное, но вопрос об общей пропускной способности сетевого хозяйства остается открытым. Потому что это тоже вопрос, требующий четкого ответа: это следствие физической нехватки линий электропередач или это следствие чьих-то действий? Поскольку я каких-то конкретных данных на сей счет не нашел, то пока что придерживаюсь версии, что в ОЭС Сибири имеет место физический недостаток линий электропередач, что выглядит пока что вполне правдоподобно.
Но если ЛЭП строили явно недостаточно для задействования всей мощности энергосистемы, то почему? По здравому рассуждению пропускные способности ЛЭП должны быть примерно равны наличных генерирующих мощностей или несколько больше, для нужд транзитного перетока при пиковых нагрузках. Следуя предположению, что есть физический дефицит пропускной способности сетей, мы приходим к тому, что были вполне конкретные люди, составлявшие планы развития энергосетей, которые явное несоответствие мощности генераторов и пропускной способности сетей, причем на 40%, как-то аргументировали и обосновывали. Им должны были задать вопросы типа: «Мы тут всей страной построили гигантские ГЭС, истратили денег, затопили целые районы, а использовать их на полную мощь не можем, потому что вы кроите «сетевую одежку» явно не по размеру. Что это вообще такое?».
Единственное, пожалуй, более или менее объективное объяснение, которое мне пришло в голову — это нестабильная выработка на ГЭС, зависящая от колебаний притока воды. Все остальные версии уже граничат с вредительством. Однако, и объяснение про приток воды тоже слабое. Бывают ведь и большие паводки, стало быть, должна быть схема выдачи и использования мощности на максимальных нагрузках. Но мы этот вопрос рассмотрим несколько более подробно, потому что там открываются нетривиальные моменты.
Итак, в ОЭС Сибири два крупных каскада. Ангарский, суммарной мощностью 12,01 ГВт, и Енисейский — 12,78 ГВт. Но вот вопрос, а работают ли ГЭС на полную мощность? Статистика нам дается в виде суммарной выработки электроэнергии по каскадам (в млрд квтч):
Ангарский каскад
2022 54,2
2021 53
2020 47,3
2019 44,5
2018 36,8
Енисейский каскад
2022 14,8
2021 24,7
2020 22
2019 19,7
2018 21,5.
Дальше пошли статистические ребусы. Нужно выработку перевести в использованную мощность. Для этого нужно знать среднегодовое число часов использования ГЭС. Согласно данным РАО ЕЭС, российские ГЭС в 2021 году работали 4195 часов в год. Так можно пересчитать выработку в мощность, полагая, что в рассматриваемую пятилетку среднее число часов работы ГЭС было примерно такое же. Итак, использованная мощность (ГВт) / использование установленной мощности (%):
Ангарский каскад
2022 12,9/107,4
2021 12,6/104,9
2020 11,2/93,2
2019 10,6/88,2
2018 8,7/72,4
Енисейский каскад
2022 3,5/27,5
2021 5,8/45,5
2020 5,2/40,8
2019 4,6/36,1
2018 5,1/40.
Вот это уже крайне интересный результат. Оказывается, что Ангарский каскад в последние два года вышел на максимальную загрузку мощности. Превышение использования мощности более 100% объясняется тем, что ГЭС Ангарского каскада работали большее число часов в году, чем в среднем по стране. Но Енисейский каскад, мало того, что не нагружен полностью, в среднем за пятилетие 38%, так еще в его загрузке наблюдаются сильные колебания.
И тут мы открываем, что у нас нет в открытом доступе обобщенной статистики по работе ГЭС и объему сброса воды. Данных по Красноярской ГЭС вообще не удалось найти. Есть данные по общему расходу воды на Саяно-Шушенской ГЭС, которые добрые люди свели в таблицу. Эти сведения более или менее отражают динамику регулирования Енисейского каскада, поскольку ГЭС друг с другом связаны.
На первый взгляд, полная зависимость от притока. В 2022 году приток был очень мал, Енисей обмелел, и потому выработка упала до минимума. В 2021 году, наоборот, был большой приток, соответственно, и выработка была больше. Но я не зря взял данные за пятилетие, чтобы увидеть все в динамике. Летом 2022 года сброс на СШГЭС достигал 5700 кубометров в секунду, что пиковое значение за пятилетие. Только в конце октября сброс снизился до средних значений или 1300 кубометров в секунду. Но в 2020 году за год сбросы колебались вокруг уровня 1400 кубометров секунду, и даже летние сбросы достигали примерно 2700 кубометров в секунду. Без точных расчетов, можно сказать, что в теплый сезон 2021 года СШГЭС сбросила примерно вдвое больше воды, чем в теплый сезон 2020 года. Но, как мы видим по таблице использования мощности каскада, разница в использовании генераторов между этими годами была не вдвое, а всего на 11,5%. Ссылки на нестабильный приток вообще довольно слабы. К примеру, в конце августа 2021 года водохранилище СШГЭС было заполнено до отметки 537,3 метра (при нормальном подпорном уровне 539 метров), летом были холостые сбросы, а ГЭС при этом использовала 45% своей установленной мощности. Так что дело не в воде, а в каких-то других факторах.
Но еще один аргумент, чтобы закопать это объяснение окончательно. Неиспользованные мощности составили в конце 2022 года 22,2 ГВт по ОЭС Сибири. При этом Ангарский каскад работал с полной нагрузкой, а Енисейский каскад был загружен на 27,5%. Итого, на ГЭС Енисейского каскада в тот год простаивало 9,22 ГВт мощностей или 41,5% всех неиспользуемых в ОЭС Сибири мощностей. Чуть менее 60% приходится, таким образом, на тепловые электростанции. То есть, дело совершенно определенно не в воде.
Пока, за неимением более подробных сведений и доказательств, не будем говорить о причинах этого явления. Лично я подозреваю умышленные действия неких лиц, но подозрения, как известно, к делу не подошьешь. Поговорим о другом, не менее важном и интересном.
Вот что должны делать энергетики и сетевики, если обнаружат, что у них порядка 40% генерирующих мощностей не работают? По логике капиталистических вещей должна быть бурная активность. Дело в том, что неработающий генератор — чистый убыток. Выручки и прибыли не приносит, а расходов на содержание требует, может и небольших. Далее, упускаемая прибыль должна сверлить мозг управленцев этих компаний. За упущенную прибыль компании судятся. В общем, энергетики должны быть кровно заинтересованы в потребителях своей энергии и бороться за каждый процент использования генерирующих мощностей. Если не удалось найти потребителей вдалеке, то можно прибегнуть к вариантам компактных и энергоемких объектов вблизи электростанции. Например, Красноярская ГЭС давно могла бы позвать к себе майнеров или большой дата-центр, чтобы загрузить свои гидрогенераторы. Обустроить площадку и прокинуть до нее пару десятков километров мощной ЛЭП, им вполне по силам и по деньгам, особенно если площадка будет левобережная.
То же и сетевики. Вот уж кто должен рыскать в поисках неиспользуемых генерирующих мощностей и потребителей, поскольку для них переток — это выручка и прибыль. С декабря 2022 года действует тариф 240909,33 рубля за МВт в месяц. Неиспользованные мощности в ОЭС Сибири дали бы по таким тарифам выручку для «Россетей» в размере примерно 64,1 млрд рублей в год. Поэтому, если энергетикам не хватает сетей, то сетевики должны предложить различные варианты решения вопроса, хотя бы потому, что это их бизнес, их прибыль и доходы.
Мы же видим поразительную картину, что пятилетку Енисейский каскад работает с большой недогрузкой и никого это не колышет. Каскад мог бы при нормальной загрузке произвести до 53,3 млрд квтч, а в 2022 году произвел лишь 14,8 млрд квтч. Невыработанная электроэнергия — 38,5 млрд квтч или 234,8 млрд рублей недополученной выручки. Для сетевиков 9220 МВт простаивающих гидрогенераторов недодали порядка 26,6 млрд рублей выручки. Неужели менеджмент этих компаний не готов оторвать зад от кресел, чтобы получить хотя бы часть этой, упускаемой ныне, выручки?
Всякое, конечно, бывает. Руководители компаний по каким-либо причинам могли этого не осознавать. Только, на мой взгляд, самое время осознать чрезвычайную странность сложившегося положения. Вообще-то, так крупный бизнес не ведется. Если так швыряться миллиардами, то богатыми не стать.
